19.11.00

ОТЧЕТ ОБ УСЛЫШАННОМ

1. EINSTURZENDE NEUBATEN "SILENCE IS SEXY" 2000

Честно сказать, я здорово подсел на последний альбом Бликсы Баргельда "Silence Is Sexy". Вообще-то я неточно выразился: в титуле указана группа Einsturzende Neubaten, но по своему звучанию, по духу - "Silence:" самый что ни на есть сольный диск. На первом плане неизменно бас Бликсы. Бас гитарный и бас вокальный: ну точнее - низкий, чуть скрипучий баритон. Группа тоже наличествует, но отодвинута на второй план, на подыгрыш.
Выход этого альбома стал бесспорным событием в музыкальном мире вообще и в соответствующем секторе рунета в частности.
Леонид Александровский произвел подробный, компетентный разбор "Silence Is Sexy". Иван Шокин был взволнованным очевидцем одноименной концертной программы.
Трудно что-либо добавить к отчетам об услышанном Юрия Сапрыкина (Афиша.ру) и Игоря Шакуна (Evermusica): Но - попробую.

Foto by Ali Kepenek. Позаимствовано с Blixa Bargeld Homepage.         

Silence рифмуется с suspence. Этот термин прочно утвердился в кинематографе. Камера скользит по сонным лощинам и темным долам. Ничего, вроде бы, не происходит но мы ощущаем нарастаюшее напряжение. Мы угадываем незримое присутствие. Мы прикасаемся к неизъяснимому. "Звучит тревожная музыка" - сообщают субтитры. Из-за угла выскакивает звероподобный маньяк с ледорубом.
Шершавый шепот, бархатистое дыхание, радиоактивное серебро синтезатора и утробное колыхание басовых струн образуют саспенс - подлинный и абсолютно самодостаточный: музыка Баргельда имеет мало общего с саундтреками киношных страшилок.
В конце фильма маньяка сбрасывают с крыши небоскреба в пылающую плавильную печь прямо на осиновый кол. Это кульминация. Больше саспенса не будет. Натерпевшийся герой напоследок дает по морде плохому полицейскому и уходит прочь сквозь ряды патрульных мигалок, обнимая настрадавшуюся подругу.
На "Silence Is Sexy" саспенс порой перемежается интенсивным вокально-нойзовым экшном. Но кульминации так и не наступает. Снова - сумеречное бормотание, игра в прятки с тишиной, обрывки самозарождающихся вальсов. Темная, тайная жизнь циркулирует на этом компакте. После финального трека я возвращаюсь к началу.
Где-то на середине диска входит моя шестилетняя дочь и, привороженная брутальным минимализмом Бликсы, садится в кресле и замирает.
А когда диск все-таки доиграл, она сперва пытается сымитировать электронную вьюгу из предпоследнего, что ли трека. Потерпев очевидную неудачу, ребенок вот что делает. Идет на кухню, забирается на табуретку, выпячивает живот, и размашисто шлепая по нему - для аккомпанемента - ладонями, декламирует потусторонним голосом: "Желток. Белток. Желток. Белток:" Это - несомненный tribute. Если бы она еще делала паузы подольше, получилось бы очень похоже на заглавную песню альбома.

2. GAVIN FRIDAY "EACH MAN KILL THE THINGS HE LOVES" 1989

Приношу извинения за низкое качество картинки. Я, если позволите, словами. В левом углу - обнаженная пара. В правом - спиной к нам - пианист Man Seezer. А молодой человек слева от пианиста - это и есть Гэвин Фрайдэй. Издали он кажется третьим братом Самойловым.
При более близком знакомстве с его личностью и творчеством сходство не исчезает. Как и флагманы свердловского рока, Фрайдэй сильно уважает роман "Мастер и Маргарита". Тяготеет к декадентской романтике(что, впрочем, тавтология: декадент всегда романтик). Его альбом "Each Man:" немного напоминает "Вива Кальман". Только "Агата Кристи" идет от классической оперетты, а Фрайдэй интерпретирует стиль кабаре 30-х годов. То есть в обоих случаях в основе - эстрадно-театральное действо; наигрыш, пережим, заломленные руки и горький смех.
Певец Гэвин Фрайдэй родом из панка. Был лидером ирландской группы Virgin Prunes. После ее распада начал сольную карьеру - не особенно интенсивную. Стал культовым персонажем. И диск "Each Man:" в рамках этого культа - самый культовый.
"Each Man:" - это 13 песен о любви, смерти, одиночестве и обреченности. Слова для первой из них(и для названия диска) взяты из "Баллады Редингской тюрьмы". Вообще, если говорить о текстах песен, то супротив обстоятельного Дилана(Death Is Not the End) и убедительно переведенного Жака Бреля(Next) не говоря уж о заглавном Уайльде, Фрайдэй-поэт выглядит слабовато. Да и Фрайдэй-композитор местами не слишком интересен.
Тем не менее, отдельные песни производят очень сильное впечатление. Причем вторая половина диска мне показалась удачнее первой(не знаю почему, но в жанре singer/songwriter чаще бывает наоборот). По манере пения Фрайдэй находится где-то между Питером Мерфи и Марком Алмондом или, если угодно, между Дэвидом Боуи и Питером Хэммиллом. В работе над диском участвовали, помимо прочих, гитаристы Билл Фризелл и Марк Рибо - на большинстве вещей они играют дуэтом. Но ярче всех пианист - Man Seezer, которого Гэвин Фрайдэй с полным основанием произвел в соавторы.

3. ALI HASSAN KUBAN "WALK LIKE A NUBIAN" 1994

Нубийский фанк. Затейливый и заводной ритм африканских перкуссионных оттенен бас-гитарой. Линии духовых и вокал Кубан придают музыке специфическую сладость и вязкость - свойства настоящего восточного фрукта.
"Если ваши друзья отказались танцевать под это, заведите себе новых друзей" - восклицает по поводу Walk Like A Nubian рецензент All-Music Guide .
В аннотации к диску Али Хассан Кубан назван одним из наиболее известных египетских свадебных музыкантов. Задумаемся над этой формулировкой. Если брачующиеся могут позволить себе пригласить ансамбль Кубана, значит их свадьба проходит по самому высшему разряду.
Представим себе эту церемонию: число приглашенных, совокупное количество золотых изделий, изобилие угощений, степень родовитости хозяев и гостей: По своей энергетике и размаху музыка Кубана вполне под стать такому действу.
Но коль скоро мы не на восточной свадьбе, прослушивание стоит чем-то дополнить. Желательны: наэлектризованная атмосфера переполненного зала, грамотно употребленный алкоголь, новоиспеченные друзья, готовые танцевать под это: А если ни одного из перечисленных ингредиентов нет, возникает реальная опасность, что нубийский драйв вам быстро приестся и песни покажутся однообразными, бьющими в одну точку. В этом главная проблема в общем-то занятного диска.