russkiy Live
Journal
2003

ОСКВЕРНЕНИЕ ЭМПИРЕЙ

Ночи, полные огня

(2003-09-23)

Значит, что: холодно стало, Бамбук закрылся и наступила тишина. Тотчас принялись её грубо пользовать - две ночи Володя пением и хулой оглашал двор, лёжа под черёмухой. Причем, скотина, подстелил себе одеяло, по весне ещё похищенное у простодушных узбеков, которые только и умеют, что потолки белить, трактовать древние символы да делать попугаям аборт, а в быту - сущие дети. Вчера Володя был отловлен и проинформирован, что вконец уже заебал орать, а его оправдания, дескать, пьян был, отмелись с порога. Пригрозил ему ведром воды, если не прекратит, на что он вдруг обрадовался и сказал: "А вот это правильно, это правильно, братка, это хорошо бы!".
И сегодня он молчит, но зато сначала один молодой человек объяснял другому, что он драться не умеет, умеет только калечить и убивать, и потом долго еще, пока его били, кричал, что не умеет же драться, не умеет, объяснил же!
Потом милиция устроила засаду на похитителей приёмников и всех переловила. При этом она с силой била их головами об обворовываемые машины, привлекая внимание хозяев напевами противоугонов.
Преступление приватно, отправление же закона - публично, заметит Кун Цзы.
Затем два кота ругались в кустах и ломали их с таким хрустом, как будто оба они Бегемоты. Они сквернословили до тех пор, пока на них не набежала большая собака и не сожрала обоих вместе с кустами. Потом прочухался Дух Детства и принялся шаркать по двору, кхекать, кхакать, отхаркиваться и бормотать. Со звоном залез на беседку, гулко побегал по барабану, нахавался песочку с чавканьем и захрапел в машине "студебекер".
И вот теперь остались только замерзающие жуки. Знаете ли вы, как визжат хитиновые сочления, когда смазка тронута морозцем?
Покой, известное дело, только снится, снится во сне. Но ведь сначала каким-то образом требуется заснуть, а как заснуть, если нет покоя? Дурная бесконечность.

Осквернение Эмпирей.

(2003-09-23)

Незадолго до того, как говно вылетело в вентилятор, я устроился работать лаборантовым в один научный институт, промышлявший по цитолого-генетической части, и угодил прямиком в подвал. Поступок этот, совершённый на излёте трёхмесячного запоя, не был обдуманным ни в малейшей степени, однако после я не жалел о нём; в тот же момент, когда я пришёл в ум и обнаружил себя в длинном коридоре с дьюаром* азота** на плече, то немало изумился и встревожился. Тут же взяв себя в руки, я положил прежде всего выяснить, куда я тащу этот дьюар. На боку его имелась цифра 21, очко - то был номер комнаты, буквально адрес. Придя по нему, я осторожно, экивоками, разузнал у людей, которые по всем признакам хорошо меня знали, что я тут работаю и что начальником над всеми нами стоит Хельги Ликургович Цепов.

Чуть погодя, когда прошла первая оторопь, я выяснил, что в обязанности мои входит таскать дьюары с азотом, ездить на ферму за норковой кровью, гонять неденатурирующие электрофорезы в полиакриламидном геле, ставить хроматографию, блот- и спот-анализ, диализовать белок, лиофильно сушить его, считать аллели, статистически анализировать насчитанное на БЭСМ-6, пуча глазки в зелёный терминал, и всякое такое. После вира-майна всё это было довольно интересно, тем более что окружающая среда сильно напоминала "Понедельник Начинается В Субботу", с той только разницей, что люди вокруг употребляли нецензурные слова и выражения - хоть и не при дамах, пили спирт и занимались делом, а не хернёй, но делом занимались по 12 часов в сутки и по семь дней в неделю, получая 120 - 200 рублей в месяц, потому что их по этому делу вставляло. Время, конечно, расставило всё по своим местам, убедительно доказав, что было то звериным оскалом издыхающего коммунизма, рабским тудом и эксплуатацией, и надо не пробирочки-хуирочки рассматривать, а крутиться, не ферменты-хуенты варить, а бобло. Но это уже потом выяснилось, а тогда я, оболваненый, ещё находился в плену иллюзий, тащился в полный рост и жизнь моя была полна смысла.

Но речь тут не о стереотипах мировосприятия, а об Эмпиреях и их осквернении.

Хельги Ликургович заведовал, как уже говорилось, а может, и не говорилось, лабораторией, промышлявшей по части онтогенеза. Однако через некоторое время уехал на историческую родину, в Австралию, один замдиректор, и пришлось Хельги Ликурговичу еще и замдиректорствовать, потому что был он мужчина глыбообразный, представительный и мыслящий стратегически. Я говорю "был" не в том смысле, что его не стало (многая ему лета), а в том, скорее, что не стало меня.

В силу такого его возвышения дали ему настоящий кабинет, потому что негоже замдиректору сидеть в подвале, в каком-то сортире. Кабинет это располагался аж на втором этаже, страшно далёко от народа, отчего и был наречён Эмпиреями. Вроде как мы тут тащёнкой*** давимся, а оне в Эмпиреях кушают с секретаршами курвуазье.

А еще чуть погодя грянуло тридцатое с половиной апреля, и я, быдло совковое, взял да и напился, да так, что бил голыми руками стекло "морозко", прикуривал у алкаша, нарисованного на антиалкогольном плакате, и буквально бегал по потолку - из всего вышеперечисленного помню только "морозко" да еще знакомство с одной женщиной, с которой продолжаю знакомиться по сей день, но так, видимо, никогда и не познакомлюсь до конца. Что касается бега по потолку, то выглядело это со слов свидетелей приблизительно так - когда после "морозки" решено было меня ловить и вязать, я с дурацким смехом убежал во тьму, а будучи пойман и вводим в комнату с заломленными руками, вдруг подпрыгивал, переворачивался на 180, отталкивался ногами от притолоки, роняя пленителей на пол, и, пробежав несколько шагов по потолку, падал прямо головой об пол; этот фокус я проделал несколько раз, потому что ловцы не уступали упорством, и ни на секунду не прекращал смеяться непонятно по какому поводу.

Затем я помню, что лежу весь израненый в кустах, в руках у меня гранатомёт, а низэнько-низэнько над кустами ходят два крокодила, полосуя всё вокруг, как говорится, лазерными лучами. Потом я, слава богу, опять ничего не помню, а потом грянуло первое мая и сразу же, без перерыва, второе. Однако как-то мне удалось разузнать о своих свершениях и в частности о дверном стекле "морозке", так что третьего я явился на работу с новым красивым стеклом, правда, обычным.

В комнате я положил стекло на стол, измерил дыру в дверях и стал приводить их в соответствие посредством стеклореза. При этом я благочестиво размышлял о том, что начиная с этого дня и никогда впредь не буду пить, а тем более есть; кроме того, на чуть более низком уровне клубились подозрения, что именно такие уёбки, как я, и развалили Союз - потому что к тому времени говно уже вылетело в вентилятор.

И тут вошёл Хельги Ликургович Цепов. Он вошёл так, что мне немедленно захотелось вылететь в вентилятор самому. Он воздвигся надо мной, как гора, и загремел. Когда он закончил греметь, вылетать, в сущности, было уже нечему. Под конец он сказал:
- Между прочим, ты легко отделался. Ты чуть лиофильную сушку не расколотил, а лиофильная сушка, чтоб ты знал, стоит у стеклодувов одно ведро спирта. Вот тут бы тебе пришлось побегать на прямых ногах - как с циркулем в жопе бегал бы, а так всего-то три простых стекла.
- Как три, Хельги Ликургович, - пропищало то, что от меня осталось, - когда одно?
Хельги Ликургович ахнул кулаком по столу и гаркнул:
- Три стекла! Одно тут и два в Эмпиреях! - он посмотрел на стол, потом на кулак. - Два в Эмпиреях и два тут!

Примечания см. в конце книги.

Примечания.

* Дьюар - Джеймс Дьюар, некривой чувак. Пиво любил. Сделал канистру - на том и забил.
* * Азот - N2
*** Тащёнка - медицинский, гидролизный либо любой другой спирт, разведённый до сорока градусов деионизатом, с толикой ацетата натрия. Охлаждается жидким азотом в термостойкой колбе; в процессе охлаждения имеет место явление
Хоттабыч, также Пустить Хоттабыча - возникающий при охлаждении тащёнки жидким азотом белый столб пара ростом да паталка.

Автодорисовка

(2003-09-24 )

Вот Питер Пен [1]удивляется, зачем так [2]Воннегут о Сахарове. Воннегут же пишет следующее:
"А теперь представьте себе вот что: человек создает водородную бомбу для этих параноиков в Советском Союзе, убеждается, что она работает, а потом получает Нобелевскую премию Мира/ Такой сюжетец под стать Килгору Трауту, а человек-то существовал на самом деле, это был физик Андрей Сахаров. Он получил Нобелевскую премию в 1975 году за требование отказаться от испытаний ядерного оружия. Ну, свою бомбу он к тому времени уже испытал. Его жена была детским врачом/ Кем надо быть, чтобы разрабатывать ядерную бомбу, если у тебя жена - детский врач? И что это за врач, что это за женщина, которая не разведется с мужем, у которого настолько поехала крыша?
"Дорогой, сегодня на работе было что-нибудь интересное?"
"Да, моя бомба отлично работает. А как поживает тот малыш, который подхватил ветрянку?"
Дальше он пишет, что Сахарова "сослали на полустанок среди вечной мерзлоты", потому что он стал диссидент.
И так далее.

Мне этот текст тоже не очень нравится. Параноикам в Советском Союзе деваться вообще-то некуда было, потому что у параноиков в сэшэа бомба уже была. Нет никаких причин полагать, что она просто так была, для понту. Строго говоря, наши параноики успели буквально в последний момент, и мне, например, абсолютно неважно, сперли они бомбу или сами придумали. Всё равно как потешаться над человеком, который едва не утоп - дескать, плавать-то не сам научился, а подсмотрел.
Однако речь о Сахарове. Сахаров не только делал бомбу, но делал её очень старательно. Настолько, что заказчики иногда пугались этой старательности.
Например, как рассказывали люди из Арзамаса-16, просят вояки бомбу на 50 мегатонн, а Сахаров выдаёт на все 100. Вояки говорят - дескать, просили же на 50, зачем нам на 100? Мы же не просто так просим, а под конкретную задачу. А Сахаров возражает, что в этом деле, независимо от задачи, лишних мегатонн не бывает. Или еще есть анекдот: будто бы является Сахаров к некоему адмиралу и говорит, что придумал такой план, чтобы подводная лодка пускала из нейтральных вод торпеду с ядерной боеголовкой по гавани Нью-к примеру-Йорка. Бабах! Подводный ядерный взрыв! Вдобавок ко всем красотам, которые происходят от подводного ядерного взрыва, добавляется цунами! Да не простое, а радиактивное! Адмирал Сахарова не понял. "Вы, Андрей Дмитрич, - сказал он, - с кем-то нас путаете. Мы, Андрей Дмитрич, моряки, а не палачи". Наверное, тоже врут секретные физики. Но подход обрисован верно.
Так или иначе, а к тому моменту, когда Сахаров получил все мыслимые и немыслимые премии, награды и совершенно секретные почести и упёрся головой в воображаемый потолок, выше которого человеку забраться не дано - человеку, которого вообще интересуют потолки - к этому моменту у Сахарова умерла жена. Он с этой женой всю жизнь прожил, и она не была детским врачом, детским врачом была, кажется, Боннэр, которая появилась уже после этого. Вероятно, "крыша поехала" у него, как выражается Воннегут, примерно в этот период. Ему захотелось заняться чем-то другим. Ну или что-то другое вдруг захотело позаниматься Сахаровым, неважно, если нас волнует только результат.
На полустанок старика никто не ссылал, конечно. Я даже не уверен, что у него что-нибудь из полученного прежде отобрали. А впрочем, даже если и отобрали, подумаешь, беда. Он, бывало, приходил в магазин Березка и желчно требовал отоварить его за рубли. Березковцы пугались и начинали стучать по телефону в органы. Органы спрашивали: такой-то и такой, седенький, в очках? Немедленно отоварьте, это Сахаров. Пусть возьмёт. И так далее, вплоть до депутатства.

Я, на самом деле, не думаю, что сначала Сахаров был плохой, а потом прозрел и стал хороший. И наоборот тоже не думаю. Я думаю что любой человек, в том числе и Сахаров, не может быть только портретиком или только бомбой - он и портретик, и бомба, и слово хуй на стенке, и окно в ней же, и грудь в крестах, и голова в кустах. Другой вопрос, может ли человек, который придумал от всей души водородную бомбу, рассуждать на тему прав человека, независимо от обстоятельств? По-моему, может, почему нет? И Холмогоров может писать про армию и мобилизацию, и Ольшанский про твёрдость взглядов, и Березовский про честность. Это не вопрос. Просто слушать необязательно, вот и всё.

1. http://www.liveournal.com/users/piterpan/390823.html

2. http://www.lib.ru/INOFANT/WONNEGUT/timequake.txt

Нет царя у тараканов - Дэниэл Ивэн Вайсе

(2003-09-30)

Music: Dire Straits - Telegraph Road

Димитрий Германович Фон Дер Флаас в доброте своей дал почитать. Задорно! Я уже прочитал. Может быть, это хорошая книга, может быть плохая, я не знаю.
И вот почему: я обыкновенно читаю во время еды. Нечем тут хвастаться, это дурная привычка, говорят, стыдная, но таковы факты. В результате я не ел два дня. И не читал толком, сказать по совести. Только возьмусь - нет, никак невозможно! Надо выбирать что-то одно. Но и выбирать уже поздно, так и сижу буридановым ослом меж двух куч, от которых в равной степени нехорошо.
В прошлом мне довелось чистить засорившийся канализационный колодец, действующий, при помощи обломанной совковой лопаты и ведра на верёвке. Всё же действительность богаче, мощнее любого вымысла - в тот раз я не ел четыре дня. Воду только пил и чай, настолько пропитался духовностью.
Наверное, из-за этой нехорошей особенности организма я не в силах оценить Сорокина, например. Найдутся, безусловно, острые умом советчики, которые посоветуют читать в сортире. Но тут вот какое дело - человек вообще ест чаще, чем наоборот - и это тоже удивительная загадка природы! Учёным еще предстоит в ней разобраться.

Как я стал (2003-10-01 )

Music: The Beatles - Paperback writter

Очень просто - играл на бильярде с акцизами, с жучками, проигрался в пух и прах. Заложил репетир, потом жёлтые гамаши, потом трость с ручкой слоновой кости в виде головы марала. Когда дошёл до питания в бесплатной чайной и уже Некрасов кивал мне из-за стакана мочи сиротки Хаси, как старому знакомцу, то пришлось признать, что жизнь кончилась, наступила осень, отцвела капуста, надо работать. Вышивать и строгать я не обучен. Бумажки перебирать в департаменте - больно дерзок, заношусь. По карманам щипать происхождение не позволяет. Идти в гувернёры - не англичанин, мальчиков не люблю. Тут и встретился [1]Сан Саныч, взял репортёром в раздел "Непечатное и Похабель". Журналистский стаж у меня, между прочим - пятнадцать лет, не комар чихнул. Скромнее, конечно, надо, а то ведь иные пустозвоны и шаркуны почиркают годов пяток и гляди-ка ты - нос в потолок, из уст выделяются поучения, глазки, как у вяленого язя от собственной значимости для Родины. Скромнее надо. Выпускал стенную газету и боевой листок, бичевал пороки и нарушения. С одной стороны политрук ст.л-т Рзаев Джангир Мамед Оглы, в непечатной форме требующий остроты и глагольного жжения, с другой стороны - хулиганы Ынакбаев, Жакыпов Лёха и Серёга Федченко, требующие смягчения и щадящей расстановки акцентов. Иной раз свободу печати отстаивал табуретом. Иной раз - аппелируя к уставу.
С одной стороны - тяжкий труд, с другой - укрытие от жизненных невзгод. Например, печатание тиража (1 экз, это еще до Гутенберга и Федорова было) неизменно приходилось на кухонный наряд. Картинка, могущая служить аллегорией всей журналистской деятельности, как таковой: народ в поте лица чистит столовыми ножами мёрзлую картошку и топчет сапогами кожуру, чтоб не пришлось перечитать - а ты сидишь под покойной лампой и строчишь про его, народа, недоделанность и склонность к лености, например. И Ленин, такой молодой, смотрит на тебя с ласковым прищуром, а вместе с ним - товарищи Горбачёв, Лигачёв, Зайков, Воротников, Долгих, Демичев, Щербицкий, Талызин, Шеварднадзе и Алиев, в алфавитном порядке.
Вообще я сторонник ответственной журналистики. Если ты сообщаешь, например, что инопланетяне кого-то изнасиловали, то поостерегись писать, что изнасилована была девственница - это дилетанство, только выдашь свои собственные потаённые вожделения. Обязательно надо писать, что это была старушка. Если про положение в армии - не пиши про героев и равно про солдатню. Пиши про мародёра и при этом обязательно его хвали, чтоб у читателя посильнее шарики за ролики зашли. Если про политику - пиши про Иди Амина, Бокассу и приводи прогнозы проктологов касательно здоровья Мугабе. Если про социальную жизнь - не поленись сходить во Всероссийское Общество Дебилов и взять интервью у г-на Зулина, председателя. И так далее. Так вот, вызывает меня сегодня Сан Саныч, смотрит задумчиво по над столом и говорит:
- Что-то разболтался ты. Сейчас иди и пиши про репортёрскую службу, только чтоб без мата и этих своих выкрутасов. А то до того народ довели, щелкопёры, что страшно в него выходить уже - узнают, что пресса, тотчас порвут очко на британский флаг. Ступай напиши, какой это тяжёлый труд. Напирай на то, что это типа как роды принимать у слона или у Бори Моисеева полы в квартире мыть без швабры.
Я и пишу. Я даже напишу, что он ещё тяжелее, потому что нашему брату репортёру постоянно надо менять ориентацию, национальность, социальное происхождение, пол, вес, прописку, выстраданные убеждения, планету и агрегатное состояние, и притом таким образом, чтоб аккуратно попадать в струю. Потому что если ошибёшься и не попадёшь, то вызовет тебя Сан Саныч, посмотрит с брезгливостью и скажет безо всякого пиетета:
- А знаешь что? Иди-ка ты нахуй. И пойду я нахуй.

1.http://a_sokolov1960.livejournal.com

(2003-10-03)

Music: Пикник - Самый громкий крик - тишина

Сегодня должен был сделать что-то очень важное, вроде бы даже и сделал, но остаётся ощущение, что не то. А что то - никак вспомнить не могу. Как сказал " [1]Амигофренд вслед за... этим, как его... ну ясно, короче:
Склероз-воевода
дозором обходит владенья свои.

Вот так. Но что при склерозе хорошо - не помнишь, отчего вдруг перестало хотеться ссать, и надеешься только, что штатным образом - но зато хорошо помнишь старика Крупского.

Вероятно, важное дело каким-то образом было связано с грызунами, потому что покуда я тужился, припоминая его, то успел вспомнить, во-первых, первую свою оптическую мышь, и как Димитрий Германович Фон Дер [2]Флаасс, пришед в гости и едва углядев устройство, тотчас же подсунул под него зеркало - и немало веселился, наблюдая за мучениями простодушного зверька.

Затем память разговорилась сверх меры и вернула меня совсем уж в седые, древние времена, когда колёса были ещё квадратные, а считать люди умели даже не до десяти, а до пяти, потому что левая рука была занята загибанием пальцев на правой.
Из этих времён я вспомнил, во-вторых, дивную мышь отца Парезия. Она была тоже оптическая, но не тем заурядным образом, каким оптичны нынешние мыши, а хитрее - в глазу у ей был особливый прицел, внутри линейка, транспортир и калькулятр, и ездила она по нарочитому коврику, блестящему и расчерченному в малюсенькую клеточку. Мышь через прицел считала клеточки, транспортиром замеряла углы, на линейке откладывала пройденный путь и посредством калькулятра исчисляла результат, ловко преобразуя его в движение какой-то стрелочки на мониторе.
Но и она была не идеальна. Когда отец Парезий хотел поговорить о работе - а мы с ним сидели по домам и вели по телефону такие длиннющие разговоры о работе, что любая домохозяйка от зависти и злости сожрала бы все бигуди с бедной своей головы - то он предварительно шаркал на кухню, брал кастрюлю, прятал под неё правую руку с мышью и лишь после этого набирал мой номер, потому что телефон у него тоже был дивный, безо всякого провода.
Во время разговора кастрюля регулярно сваливалась от неосторожного движения на пол, грохоча, мышь впадала в истерику и деловой разговор завершался непечатными выражениями.
Кончилось тем, что отец Парезий проделал в боку кастрюли изрядную дыру, так что мышь его обзавелась не только ковриком, но и миленькой будочкой, от которой пожилые дамы впадали в ути-пути.
Потом отец Парезий стал отцом и будочки эти с ковриками как ножом отрезало. Поверхностный ум услышит в этой истории лишь тяжёлую поступь прогресса - я же прозреваю ложную беременность осатаневшего от щёлканья кластеров организма.

1.http://amigofriend.livejournal.com
2.http://flaass.livejournal.com

(2003-10-03)

Music: Pink Floyd - Time

Вообще-то не стоит о прогрессе уничижительно отзываться. Возьмём хоть случай пару недель назад. Портвейн нынче разливают под пробку, и откупоривания его указательным пальцем в известной степени затруднено - чтобы пропихнуть пробку из горлышка в толщу портвейна длины пальца не хватает. Поэтому сметливо применили после пальца палочку, подобранную тут же. Откупривая вторую, обнаружили, что палочка куда-то подевалась. Между тем стемнело. Но, благодаря прогрессу, мы быстро сыскали её в траве, направляя на землю свет двух айпаков, одного смартфона и трёх телефонов.
Однако пришлось зажечь экраны - блютус неудовлетворительно тускл.

(2003-10-05)

Что касается рекламы - сама жизнь предоставляет готовые сюжеты. Иду только что мимо китайского ресторана, смотрю, периметр его обметает огромных размеров охранник Серёга китайской метлой.
- Что, - говорю, - Серёга, на понижение пошёл?
- Здорово! - говорит Серёга. - Я ж как Маккофе, ёб твою, три в одном: ёбарь, пекарь и аптекарь.

МАККОФЕ: Ёбарь, Пекарь, Аптекарь!

(2003-10-05 )

В двух Ромулах и двух Константинах, обрамляющих первый и второй Римы, есть что-то справедливое. Кроме имён у основателей с закрывателями ничего общего не было, даже по крови, но зато как аккуратно выглядит весь процесс, когда у него концы можно замкнуть, хотя бы в уме.
Что, опять-таки, даёт историку с зооматематическим образованием серьёзные основания утверждать, что первый Рим - это второй Рим, и оба они - Третий, который был выстроен монголами из зелёного сыра где-нибудь под Торжком и просуществовал три дня, а все эти Ромулы и Константины - на самом деле один человек весьма переменчивого нрава.
Ну и пускай, можно понять парня - поуродуйся-ка всю жизнь с текстами, в которых только и есть понятного, что "следовательно" да "отсюда видим, что" - еще и не так запоёшь.
Так или иначе, факт остаётся фактом: Ромул - Ромул, Константин - Константин, и в связи с этим по-человечески понятно самоубийственное упорство, с которым москвичи раз за разом выбирают себе на шею Юрия, надеясь, видимо, что рано или поздно у него получится-таки всё это безобразие закрыть. Что же до Энска, то нам в своих суицидных упованиях расчитывать особо не на что. Энск будет стоять до тех пор, покуда его не возглавит человек с распространённой фамилией Гарин-Михайловский, литератор, балующийся на досуге возведением мостов.

(2003-10-06)

Music: Калинов Мост - Улетай

По телевизору показывали передачу некоего Долбня про бандитов, которые напали на Ленина и отобрали у него бидон молока и браунинг - это такая пукалка, из неё удобно было застреливаться дамам полусвета, если их бросил кот, если кончился кокаин и если под рукою нет серных спичек. Я думаю, он Ленину достался от Арманд или от Коллонтай, а может, от той самой Лены, позабытой историей. Надеюсь, у неё хоть была фамилия с женским окончанием, а то неудобно за Ильича.

Но главное - остался за кадром бочоночек мёда, спрятанный Лениным под сиденьем и бандитами в кураже не обнаруженный. Между тем судьба этого бочонка давненько интересует меня. Знающие люди рассказывали, что мёд тот собирали трутни с цветов кровохлёбки, болиголова и ослиного зоба в ульях с треугольным летком, кверху дном подвешенных на осину. Жало трутни не оставляли в теле жертвы, жалили до смерти, а одежду и сетку пробивали навылет, как хитиновые пули, поэтому их выманивали на муравьиную матку (Formica Rufa) и всех разом выжигали огнём. Мёд выкачивалили в безлунные ночи из семигранных сот, и если он попадал на кожу, то мгновенно проваливался внутрь человека с дымом и вонью.

Знающие люди прослеживали историю того бочонка со времён Кия, Щека, Хорива и Плужаты вплоть до прискорбного казуса с Яшкой Кошельком, потому что только при помощи содержавшегося в нём мёда можно было отделять представителей царского племени от всех прочих людишек. Некоторые тут обязательно заверещат, что речь о евреях, другие - что о русских, а третьи - о коряках; чёрта с два. Как русские включают в себя высоких и низеньких, толстых и блондинок, одноглазых и очкастых, умных и нормальных, так и царское племя включает в себя эфиопов и китайцев, сандинистов и республиканцев, либерал-долбоёбов и национал-мудаков. Чтобы командовать нецарскими людишками, не требуется ни чести, ни совести, ни ума, ни карманных денег; с другой стороны - будь ты хоть Прометей Взошедший, ни черта у тебя не выйдет, если мёд при помазании превратит львиную твою шевелюру вместе с могучим мозгом в зловонный дым. Иди работать починком в часовую мастерскую, бордюжей в винокурню или хоть лебедем под небеси.

Ленину бочонок достался вместе с остальным реквизированным добром убиенного великого князя Михаила и безо всяких инструкций, пояснительных записок и мануалов, поскольку и Михаилу, и расстрельщикам-латышам было несколько не до того. И Ленин его просто откушивал с ложечки утром и вечером, как велел лечащий врач Прушинский, и ничего ему не делалось, Ленину, потому что он как раз и был царского племени, а Бонч-Бруевич раз угостился украдкой и месяца четыре на все вопросы отвечал мычанием, так что пришлось перевести его на бумажную работу с глаз долой. Ещё легко отделался. Изустная история доносит до нас ленинские слова, сказанные ходоку: "Шутить изволите, батенька! Я вчера откушал медку - и, как видите, не жужжу, как пчёлка!". И слава богу. Страшно подумать, что это могло бы быть за жужжание.

Понятно, что пропажа бочонка, не обладавшего в глазах Ильича какой-либо ценностью, кроме пищевой, никого особо не встревожила. Ленин просто распорядился раздобыть себе новый, что и было учинено по линии ВЧК. Царский мёд сгинул невесть куда, вероятно, не без жертв среди населения Хитрова Рынка, а глубоко законспирированных царских пасечников перестреляли на общих основаниях частью красные, частью белые, частью зелёные, а остальные разбежались кто куда - страна большая и много в ней настоящего дела.

Один из пасечников добрался до Надыма, наделал ханты-мансийским красавицам кучу детей и рассказывал им, а потом внукам про царский мёд и ленинский бочонок. Потом он помер, а один из правнуков набрёл как-то на рассвете на нас с Носатым, ведущим на берегу философическую беседу, вступил в неё и, не желая ударить лицом в грязь, поведал среди прочих эту историю.

Браунинг, по поводу которого Ленин особенно переживал, вернули владельцу чуть позже и он частенько щёлкал из него ворон и снегирей - метко, как дихлофосом пшикал - с торжеством сообщает нам в конце передачи журналист Долбнь. И правда - хорошо то, что кончается как всегда, пшиком.

(2003-10-06 )

Music: А.Козлов - Бедная Лиза

Память всё-же скорее содержится где-то в мозгах, а не в кикатандене. Ну, оно и понятно - если смешать разум и дух, то получится что-то вроде того, что у меня получилось, когда я попытался приготовить шарлотку - яичница с яблоками. То еще блюдо.
Так вот - о выпускании наружу духа мы поговорим в другой раз, когда Военный Пенсионер вернёт Хагакурэ, а память улетучивается после хорошего удара по башке, через дырку в черепе. В среднем часа два до удара и два - после напрочь исчезают, как не было. И более того - исчезает и воспоминание о потерянной памяти и воспоминание о воспоминании, и даже пустое место, которое должно бы по идее остаться на месте всех их, потому что края схопываются, склеиваются при помощи как прямого сплеснивания концов, так и всяких разноцветных верёвочек и ленточек, надёрганых откуда попало.

Скажем, Толян Ондулин выпил немного вина, будучи кодирован, и стал вести себя странновато. Вначале он решил, что на дворе 8 марта, а Колян Арнольдыч и дядя Федя Зиляев - дамы, и принялся гонять их по слесарке, размахивая двумя розочками, спешно изготовленными из бутылок, в надежде сделать их счастливыми. Когда коллеги с руганью ретировались в неизвестном направлении - причём дядя Федя Зиляев бежал в виде средневекового китайского колодника, с нанизанным на шею сосновым ставнем - Толяна охватила тоска джоно-донновского плана, бесконечное одиночество, и он, не в силах выносить его, с разбегу таранил головой фрезерный станок. Тут-то у него вся память - в том числе авансовая - и усвистала в дыру, на секунду наполнив мастерскую разнообразыми призраками - их тут же вытянуло в разблокированное дядей Федей окно. Другой бы, наверное, умер от возникшего под черепом вакуума, но не Толян Ондулин. От удара сдетонировал центр счастья, в организм Толяна выбросилось бешеное количество эндорфинов, растворивших тоску, как кока-кола - копейку, и превратившим несчастного в некий гибрид Бетмена и Собысчи, который гибрид решил как можно скорее бежать с этого гноища домой, к семье.

По дороге он выяснил, что может не только бегать, но и летать, причём довольно искусно. Преодолев двенадцатиметровым проверочным прыжком вахту, он вошёл во вкус и оставшийся путь проделал большей частью по воздуху. Уже у самого дома его подвела самонадеянность. Выполняя с ликующим смехом петлю Нестерова, он не расчитал траекторию и рухнул хвостом вниз в профилактическую водопроводную траншею, угодив в переплетение труб, муфт, деревянных мостков и баллонов газосварки. Ликование не было омрачено, но в квартиру Толян Ондулин вошёл на одном моторе, с диким рёвом спикировал на диван, промазал и заснул.

Утром встал вопрос о странной форме левой ноги - как будто под кожу напихали костей от двух чужих ног, причём правых. Никакого объяснения этому ни Толян, ни взволнованная жена его найти не смогли - он чётко помнил, как его подбросил до дому Балдурис на козле, а она вообще до самого утра думала, что он загулял, и все оченьки выплакала на кухне, пока Толян бесшумно спал между стеной и диваном, за спинкой. Так или иначе, а начинало уже болеть и стрелять; супруга, позабыв обиду, сходила к соседке и вызвала скорую, а Толян снял пальто, шапку, натянул на одну ногу штаны, которые вчера сорвало с него потоком воздуха и лёг, наконец, на диван.

Не прошло и двух часов, довольно разнообразных для Толяна, как появился доктор. Доктор был небольшой, плотный, с круглой головой, в очках и аккуратной бородке. Говорил тихо, взгляд имел спокойный, разулся против врачебного обыкновения, вымыл руки, спросил полотенце, прошёл в комнату и уселся Толяну на живот.
- Принесите, пожалуйста, ложечку, - напомнил он жене Толяна, которая уже и сама куда-то направлялась задом наперёд, может, и за ложечкой. Сам же немного поёрзал, устраиваясь поудобнее, и погрузился в задумчивое изучение толянова левого уха. Толян забыл про ногу.

Доктор вздохнул, извлек из кармана халата шоколадку и показал её Толяну. Толян изобразил лицом понимание, смешанное с жаждой еще большего понимания.
- Глисты у вас, - сказал ему на это доктор, пряча шоколадку и извлекая взамен особые щипчики, которые ловким движением заправил сначала в одну толянову ноздрю, потом в другую, а потом ухватил ими Толяна за кончик носа и с силой потянул на себя. Толян как бы сел, тихонько что-то визжа. Доктор заглянул в дырку на темени и констатировал с печальным прицыкиванием отсутствие там чего-бы то ни было. Он отпустил нос, позволив Толяну упасть плашмя, и некоторое время демонстрировал лёгкое разочарование, поскольку всё равно ничего иного не ожидал, "но всё-таки"... Да и ложка всё не появлялась.
- Ложек, конечно, не держим, - сказал он, помавая пухлой рукой в сторону кухни, а потом вдруг быстро влез ею Толяну в рот. - Прямо так сахар в чай сыпем, а? Когда он "на праздничек бывает", а? - приговарил он, пальпируя что-то внутри Толяна. - Забитые мы, задроченные... Зачморённые...

И внезапно застыл, с рукой во рту, устремил взор вглубь себя и далее, насквозь, как бы рассматривая толянов живот, на котором сидел.
- )(!! - воскликнул он горестно, разглядев что-то такое, от чего круглый лоб его побагровел. - )(!!! Что, говорите, у вас болит?

Толян выплюнул персты и сказал, что болит и как.

- Ну конечно, - удовлетворённо заметил внезапно успокоившийся доктор. - Дискутировать с "этими" мы только так умеем. Нога ногой, но ведь у вас еще и лобковые вши, и аппендицит удалён двенадцать лет назад, и гастрит, и тендовагинит, "не говоря уже о" кесаревом сечении. Чего же вы хотите? Нога! "Мы же всё понимаем"-

Он бодро вскочил и вытер о Толяна руку и щипчики.
- Всё понимаем. Соус Ли энд Перрин, водка только холодной перегонки, плюшки с изюмом и пикулями, гоголь-моголь с бенедиктином, яичница-глазунья с яблоками "Семеренко" - и начинайте уже ходить, иначе-

- Нету у меня лобковых вшей, - в отчаянии проговорил Толян. - И аппендицит на месте, и всё хозяйство. Не рожал я! -заорал он. -Не рожал!!! Нога у меня, блять, болит, какхуй значто!!

- "Ну-ну", - с горькой иронией отозвался доктор. Качая головой, он повернулся, чтобы уйти, и натолкнулся на толянову жену с широко раскрытым ртом и ложечкой. Аккуратно изъяв ложечку, он обогнул окаменевшую женщину, обулся и взялся за ручку двери. Постоял. Вернулся, заглянул ей в рот. -)-(, - сказал он еще раз, и голос его был полон неподдельной боли. И вышел.

Конституция. (2003-10-07)

Music: Калинов Мост - Где моя песня?

Молодым-то невдомёк уже, но на то мы, старики, и есть, чтоб учить.
В этот день много лет назад Леонид Ильич Брежнев сочинил первую в истории человечества удачную Конституцию. До него пыжились впотьмах какие-то карлики, головорезы и рабовладельцы, но всё у них получались уродцы, наподобие бабы с кульком семечек или вольностей дворянских, чтоб эту бабу щипать за афедрон.
Леонид же Ильич Брежнев поднялся до петухов, очинил карандаш и к рассвету накатал Конституцию с человеческим лицом, по которой каждому полагалась ручка с золотым пером, нижняя челюсть слоновой кости, меч с гербом на обушке не для использования не в мирных целях, анекдотец и пьербезухов.
Проснувшиеся в урочное время люди обнаружили всё это в своих тапочках и на радостях присвоили Леониду Ильичу звания Генералиссимуса, Сверхчлена и Константина Устиныча Черненка, паля в воздух из двуствольных ружей, джигитуя на горячих корваланах и в облаках люли-лю.
Перед лицом вечности утверждаю: всё вышеперчисленное у меня было, да не так, как юкос у березовского, а по полному праву, божескому и человеческому, а потом банда ельцина отобрала у меня ручку с золотым пером, челюсть слоновой кости, меч с гербом на обушке не для использования не в мирных целях, анекдотец и пьербезухова, а память о них совершенно изгладила в памяти людей.
Думала, дура, что изгладила. Ничто неизгладимо, ничто. Белые облака текут за край голубых небес неостановимо, и кто хочет, тот в них и люли-лю.

История для Носатого, как его дрель оказалась у Демьяна. (2003-10-08)

Music: The Doors - Someday Soon

а также для Тимофея, Шуры, Вовки и других,
с пояснениями, отступлениями и ремарками для непосвящённых,
если им вдруг тоже приспичит её прочесть.

Вот Огюст Буно: он стоит вечером у Нюёрк-пиццы, всматриваясь во тьму - не засверкают ли очки Роста, с которым у него забита стрела? В сумке у него разнообразные блядовочки (инструменты) и среди них дрель, а в голове план сегодня же доставить её мне.
Вот и в самом деле сверканье очков, но это не Рост, сверканье множественное: это из Нюёрк-пиццы вышел в сопровождении своих подчинённых-программистов один Директор в замшевом пальто, сверкающих штиблетах и галстухе, словом - Директор.
Директор только что надулся пивом, на лице его счастливая улыбка. Он тоже видит Буно, своего Друга Детства, подходит к нему, берёт его за грудки и начинает ласково потряхивать, говоря:
- Буняша! Как я рад тебя видеть! Посмотри, какая погода! Как будто снова вернулось лето! Я надулся пивом - и как же хорошо у меня на душе!
И так далее.
Вдруг во тьме сверкают еще одни очки, но опять не ростовкие, потому что под ними торчит борода лопатой. Борода стремительно надвигается, очки сорваны и спрятаны в карман, их владелец отдирает Директора от Буно и бьёт его головой в нос.

Приключается массовый Stupor Vegetableae

-У Директора потому что
1) Буквально несколько мгновений назад на душе у него было на диво хорошо.
2) Какой-то бородач ударил его головой в нос.
3) Он первый раз в жизни видит этого бородача.

У Буно потому что
1) Он видит этого бородача далеко не первый раз.
2) Всякий раз, когда он его видит, бородач кого-нибудь избивает.
3) За спиной толпятся программисты, и Буно понимает, что сейчас кто-нибудь из них крикнет: - Смотрите! Этот бородач только что ударил нашего Директора головой в нос! Да как он посмел?! Намнём ему бока! - и всей гурьбой они набросятся на бородача, чтобы отмутузить его, но будут отмутужены сами, а потом всех заберут милиционеры.

- Это я предупредил, - говорит великолепный Демьян, ибо это он. - А сейчас буду бить.

Буно, понимая, что Демьян не кривит душой, выскакивает на середину и начинает сыпать во все стороны разъяснениями, ремарками и уточнениями, суггестивно жестикулируя. Программисты и Директор так ошарашены, что принимают объяснения, только Демьян то и дело перебивает Буно, крича:
- Нет, погоди! Я не привык, чтобы кто попало хватал за грудки Брата Гранта и тряс его! Я этого, чёрт возьми, не люблю!
Но Буно и к нему нашёл ключик: он внезапно спросил, где, чёрт возьми, его саксофон?

Буновский саксофон оказался у Демьяна вследствие целого ряда событий, в начале которого стоит насвистывание Саммертайма и Мурки, из которого проистекло знакомство с Серёгой-с-Перцами, а уж из этого - всё остальное. Так или иначе, Демьян смущается - буновский саксофон уже года полтора лежит у него на работе в разобранном виде, потому что он грохнул его об лестницу примерно минуты через три после того, как взял его у Буно. Полностью эту историю, а так же
1) Историю проебывания второго демьянского саксофона,
1а) Вставочную историю Сереги-с-Перцами с вложением истории про гуманитарную помощь,
2) Историю проебывания первого демьянского саксофона
3) Историю обретения второго демьянского саксофона
За) Вставочную историю двух зловещих старух
4) Историю проебывания Демьяном поезда
5) Историю проебывания Демьяном коленной чашечки
6) Историю проебывания Демьяном проеботрона
7) Историю, как Демьян взорвал трактор
8) Историю, как Демьян взорвал школу и еще истории под номерами 8 -...- п-1 я расскажу в другой раз, если сочту, что мир достоин узнать о Демьяне, а сейчас достаточно заметить, что всё кончилось хорошо: дрель оказалась у Демьяна, а Буно - в Колывани.

Носатый! Вот так твоя дрель оказалась у Демьяна. Теперь она у меня, и я принесу её тебе сегодня же вечером, потому что жизненный путь её стал какой-то чересчур причудливый, и я опасаюсь, что она запросто станет пешкой в грязной игре. Надо ей вкусить простой, спокойной семейной жизни.

(2003-10-08 )

Music: Led Zeppelin - Communication Breakdown

У отца Парезия, подлого утеклеца за границу, теперь Великий Тупой в начальниках. Забавно. Следует ожидать аншлюса Австрии, наверное, а отцу Парезию прикупить анаболиков. Хватит, в самом деле, пожил уже святой отец половой жизнью, пора превращать своё тело в шедевр.

Я бы, между прочим, охотно выбрал в президенты России Евстигнеева или Леонова. Только они бы не стали такой хернёй заниматься, даже если б выжили. А больше и некого.

Вообще десять или сколько там лет демократии принуждают меня, наблюдателя с внимательным прищуром, сделать вот какой вывод относительно разницы между этой самой демократией и тоталитаризмом: при тоталитаризме говно всплывало наверх само, а при демократии то же самое говно только с посторонней помощью почему-то. А если кто не желает участвовать, то он выходит не гражданин вообще, и Сергей Кожугетович, проклятый Нерусь, предлагал даже не продавать таким в магазине крупу, масло и джинсовые штаны - дескать, молчишь? Питайся этим! (показывает, чем). Князь Кропоткин, Бакунин Миша, где же вы?