В ЖИЗНИ И В СМЕРТИ
КИНХОЛЬЦ ДЕЛАЕТ НАС СОУЧАСТНИКАМИ

текст - Фрэнк Макинтайр
перевод Н.Колпия

"Он был барахольщик", - говорит Нэнси Реддин Кинхольц о своем муже и соавторе, скульпторе Эде Кинхольце, умершем 10 июня 1994 от сердечного приступа во время прогулки по горам возле их дома в Хоупе, штат Айдахо, где Эд родился и вырос.

"Куда бы нас ни занесло, мы шли на блошиный рынок. Просто бродили без особенной цели, высматривая какое-нибудь диво, и если находили - тащили домой и забавлялись с ним.

Кинхольц использовал эти находки для создания своих скульптур в натуральную величину которые, в свою очередь, содержали язвительный социальный посыл.

Возможно, именно переизбыток мелочных лавчонок, гаражных распродаж и общий угар грошовой торговли в Хьюстоне настолько заворожил супругов Кинольц, что они основали здесь студию. К тому времени у них уже была одна студия в Айдахо, а другая - в Берлине. Роберт Хьюз, штатный критик "Таймс мэгэзин" и автор книги "Шок новизны", посвященной современному искусству, посвятил Кинхольцам заключительный фильм своего телесериала "Американские видения".

Хьюстонский художник Лукас Джонсон вспоминает, что Кинхольцы "всё наполняли энергией. У них не было подражателей, мини-кинхольцев, потому что всё, за что они брались, они подымали на недосягаемый уровень". На Джонсона произвело сильное впечатление то, что Эд стремился открыть новые имена. "В каждый свой приезд он посещал мастерские местных художников и часто приобретал что-нибудь для сопровождения своего шоу"

Поддержкой молодых (или непризнанных) художников Эд Кинхольц занимался на протяжении всей карьеры. "Это было для него делом принципа" - утверждает Нэнси.

Им было хорошо в Хьюстоне: куча дивного барахла, друзья-приятели, бары-растабары и холодное пиво. Нэнси и Эду довелось поработать в Хьюстоне только три года. В этот период они вместе с ассистентами были заняты созданием сразу нескольких крупных вещей, таких как "All Have Sinned in Rm. 323," "76 J.C.s Led the Big Charade," "Feedin' The Hog" и "Jody, Jody, Jody."

Эд и Нэнси начали сотрудничать в 1972. "Он научил меня всему, что я знаю. Он был для меня учителем, наставником. Он был для меня всем - от и до" - говорит Нэнси. Спустя год после смерти мужа, Нэнси говорит что у нее есть есть поясная скульптура Эда на колесиках. Она возит ее по мастерской вокруг своих новых работ и смотрит, что Эд по этому поводу думает. "Мысленно я так же спорю с ним, как и раньше"

Кое-что из того, что Кинхольц начал в Хьюстоне и завершил в Айдахо было представлено среди 103 экспонатов обширной выставки "Кинхольц. Ретроспектива", открывшейся в феврале 1996 в нью-йоркском Музее Американского Искусства Уитни.

Выставку организовал один из ведущих американских кураторов, Уолтер Хоппс. Они с Кинхольцем сотрудничали не один десяток лет. Так, в 1957-м они основали Галерею Ферус в Лос-Анджелесе. На нью-йоркской выставке Кинхольц выставил портрет "Walter Hopps Hopps Hopps", датированный 1959-м.

После Уитни ретроспективу выставили в лос-анджелесском Музее Современного Искусства. Ее следующим пунктом назначения была Берлинская Галерея.

Под Кинхольца были отданы все галереи северного крыла лос-анджелесского музея; специальные залы были организованы и для "малых форм" и для таких масштабных работ как "The Ozymandias Parade", "Sollie 17", "The Art Show", "The Beanery", "The State Hospital" и "The Portable War Memorial" - с фигурой Кэйт Смит, безостановочно поющей "Боже, храни Америку": тихое, медитативное пение как бы пропитывает пространство загроможденное многофигурными композициями и людскими толпами.

Хулители Кинхольца утверждают, что в творчестве ничего не менялось с 1966 года, когда "Back Seat Dodge '38" с возбужденной парочкой на заднем сиденье старого Доджа наделал шуму на премьерной выставке в Лос-Анджелесском Окружном музее.

Хилтон Крамер из Нью-Йорк Обсервер заклеймил ретроспективу Кинхольца как "еще одно задорное надругательство над чувствами публики" и как "блевотину" и как "мерзость". Однако, Марк Дерри, цитируя Крамера в своем обзоре выставки пишет "Кинхольца весьма рекомендую; то что вызывает рвотный спазм у зануд вроде Крамера по определению не может быть совсем плохим, но с большой вероятностью оказывается очень хорошим"

Хьюз несколько невнятно благословил ретороспективу Кинхольца в своей регулярной колонке для "Тайма", а вскоре в своей книге, выпущенной вдогонку телесериалу, прояснил свою позицию; он назвал ретроспективу "всеамериканским хриплым кличем" и "отличным посвящением памяти мощного и щедрого художника, местами - блестящего, местами - довольно плоского".

Сесиль Уайтинг, профессор истории искусств Калифорнийского Университета, касаясь одного из аспектов делающих творчество Кинхольца некомфортным для широкой публики, отмечает: "Во всех его работах присутствует тема вуайеризма. Зритель вынужден заглянуть туда, куда не в жизни не стал бы заглядывать, будь то заднее сиденье Доджа или государственная больница: Но если ты подсматриваешь - ты уже вовлечен в действо"

По словам Нэнси Кинхольц, роль соучастника возлагается на зрителя "совершенно намеренно". "Может быть, это это заставит вас задуматься о людях и вы будете чуть мягче и дружелюбнее с теми, кто оказался в таком положении"

Первая работа Нэнси, выполенная без участия ее мужа и соавтора перманентно демонстрируется в Хоупе Это - скорбное действо, похоронный перфоманс.

"Его крупное, набальзамированное тело втиснуто на переднее сиденье коричневого Пакарда-купе 1940-го года", - рассказывает Хьюз, - "В кармане - доллар и колода карт, рядом - бутылка Кьянти 1931-го года, в чемодане - пепел его пса по кличке Смэш. Он предстоит Загробной Жизни. За рулем - вдова, Нэнси Кинхольц. Подобный погребальной ладье, Пакард катится навстречу завыванию волынок в большую дыру: американский Запад не знал столь египетских похорон, сопровождающих (уход) этого мощного, щедрого, местами - блестящего, местами - безнадежно вульгарного художника"