Ночью буйство стихий только усилилось. Спал беспокойно - не из-за грома даже, а из-за дождевых капель, время о времени пролетавших пятиметровое расстояние от окна до моей щеки. А закрывать окно не хотелось: душновато да и вставать лень.

В результате сон смешался с явью. Вроде бы я выдумывал какую-то историю, тут же наблюдал ее развитие по телевизору и следил за подробностями в Росбизнесконсалтинге и видел в окно:

Но обо всем по порядку.

У московского мэра Лужкова есть заместитель Шанцев. Они часто появляются вместе. Причем похожи как братья. Если не родные, то двоюродные - уж точно. И вот утром я - еще в трезвом уме, до всяких катаклизмов услышал по радио, что Шанцев объявил о своем намерении баллотироваться на пост московского мэра - при условии, что его нынешний шеф на очередное переизбрание претендовать не станет.

И видел я под завывание бури, будто действующему мэру шанцевское заявление пришлось очень не по вкусу. И стоял Лужков перед микрофоном с поджатыми губами. И говорил о том, что некоторые руководители вместо того, чтобы заниматься текущей работой, решать насущные проблемы москвичей занялись долгосрочным(многозначительное ударение) политическим прожектерством.

- Не может, не вызывать беспокойства тот факт, - произносит мэр и держит тяжелую паузу, а верноподданная камера ТВЦ стремительно переезжает на потупившегося Шанцева, но продолжение Лужкова неожиданно - тот факт, что за последние сутки в Москве выпала полугодичная норма осадков. Это уже поставило под угрозу нормальную жизнедеятельность города. Нами принято решение, исходя из сложившейся ситуации и учитывая накопленный городскими службами опыт прибегнуть к помощи авиации. Будем разгонять облачность. Эта операция непростая и - хочется подчеркнуть - дорогостоящая. Но мы - и это тоже хочется подчеркнуть - будем использовать только свободные средства из бюджета правительства Москвы. А руководить операцией , будет человек, с которым мы проработали бок о бок не один год, и который, наверное, - опять нехорошая пауза, - имеет основание считать, что ему по плечу самые сложные задачи.

И камера опять наезжает на угрюмого Шанцева.

Весь остаток ночи за моим окном серебристые истребители пуляют в темноту красивыми огоньками, протыкают облака и крушат звуковой барьер. Стоит невообразимый грохот. А я в Росбизнесконсалтинге читаю протест Гринписа. Там сказано, что проводимая в Москве акция не только наносит непоправимый ущерб экологическому балансу, но и не решает ни одну из существующих проблем: ":включая политические" - язвят природозаступники.

Тем не менее, когда я все-таки просыпаюсь, за окном сияет солнце. Первая мысль - что шанцевское небесное воинство все-таки одолело стихию.

Правда, к середине дня все опять заволокло.

Неужели прав Гринпис?

Но почему же сейчас, когда я собрался с силами запротоколировать все эти ментальные странствия опять стоят ясные погоды?

И последнее. В сентиментальных сказках часто фигурирует греза, которая в ночи перемещается от одного спящего ребенка к другому. Дети видят во сне одно и тоже.

Так вот, моей жене в ту ночь тоже было сообщено о катастрофическом превышении уровня осадков. И всю ночь она размышляла о том, что с утра - пока еще есть возможность - надо купить несколько надувных матрасов, связать их, и на этом импровизированном плоту отправляться спасать ребенка, терпящего бедствие на даче в ближнем Подмосковье: одноэтажное строение долго не протянет.

(типа
Muddy water taking back the land
The old-frame house, she can't take-a one more beating
Ain't no use to stay and make a stand <*>
)