19.10.00
ОТЧЕТ ОБ УСЛЫШАННОМ
1. DON BYRON "ROMANCE
WITH THE UNSEEN" 1999
Последние лет десять Дон Байрон неизменно признается
лучшим джазовым кларнетистом. Принято считать, что он вдохнул новую жизнь
в этот инструмент, пылившийся на свалке истории со времен свинговых биг-бэндов.
Начало его сольной карьеры было оглушительным: принято считать его дебютную
работу Tuskegee Experiments (1992 ) одним из наиболее значительных джазовых
альбомов 90-х(я это мнение всецело разделяю).
Получивший весьма серьезное музыкальное образование, Дон Байрон не упускал
возможности повысить свою квалификацию и расширить профиль. Он - из того
поколения вундеркиндов и трудоголиков, для которых которых погружение
в самые различные музыкальные стили - настоятельная творческая необходимость.
Помимо авангардного джаза и постбопа, Дон Байрон обращался к свингу,
клезмеру, классической музыке. Чуть не забыл регги: у кларнетиста карибские
корни.
Дон Байрон - лидер-вдохновитель энного числа проектов, куратор престижных
арт-фестивалей, педагог: так и хочется продолжить: лауреат, депутат, орденоносец:
Ему сейчас около 40. Он носит дреды, разъезжает на велосипеде по своему
родному Бронксу. Периодически наведывается в зоопарк - послушать птиц.
Он недолюбливает американский истеблишмент вообще и правительство Нью-Йорка
в особенности. Из интервью Байрона следует, что если ты - черный или латин,
то по городу ни пройти ни проехать невозможно, чтоб менты не привязались;
а мэр Джулиани - не просто гонитель цветного населения, но натурально
- фашист. В последнее время Дон Байрон начал проявлять себя, как общественный
деятель, оратор, публицист. Издал книгу эссе. Нетрудно догадаться, что
разжигает гражданский темперамент и что питает его элоквенцию.
Пару лет назад музыкант поменял лэйбл: перешел с Elektra Nonesuch на Blue
Note, колыбель модерн-джаза 60-х: там обещали больше творческой свободы.
Первый релиз для нового лейбла, получился не особенно джазовым и вообще
не вполне музыкальным - некое театрализованное действо, где Байрон сотоварищи
мечут острые стрелы гнева и сарказма в тупорылое и расистское американское
общество. Не уверен, что хозяева Blue Note были в восторге, но они ведь
сами напросились:
Однако ж, время показало, что Дон Байрон не пошел по неверным стопам Роджера
Уотерса. Второй релиз на Blue Note - "Romance With the Unseen"
- вполне "форматный" альбом современного джаза. Пожалуй, не
такой мощный как Tuskegee Experiments, но все равно - в высшей степени
достойный.
Стилистический диапазон на диске достаточно широк. На одной границе этого
воображаемого диапазона я бы поместил битловскую "I'll Follow the
Sun"(#4), решенную вполне традиционно: чинная кольцевая прогулка
от заглавной темы - к ней же. А на другой границе диапазона - абстрактная,
напряженная, режущая "Closer To Home"(#10). Тем не менее, все
десять композиций связаны бесспорным единством: их объединяет нечто неуловимое
... и уж точно - невидимое.
Все традиционные стати Дона Байрона наличествуют на данном диске. В любом
обзоре вы встретите обязательные слова о его умной- виртуозной игре, о
чистоте-интенсивности его звука. Всё это так. Но я бы еще отметил вот
что.
Музыку Дона Байрона отличает удивительная ясность и абсолютный контроль.
Такое чувство, что всё, что им делается, делается на свежую голову. Он
не впадает ни в экстаз в ни тем более пафос. Как и любой, кого причисляют
к авангарду, временами он играет нечто достаточно безумное. Но это безумие
- отчетливое, с широко открытыми глазами.
На "Romance With the Unseen" значителен вклад Билла Фризелла.
Я не исключаю, что если на взять и на футбольный манер посчитать "время
владения мячом" на альбоме, то Фризелл обойдет Байрона. Во всяком
случае, мне запомнилось несколько моментов, когда после основательной
подготовительной работы Фризелла, Байрону оставалось взять лишь несколько
аккордов для достижения впечатляющей кульминации. Этих двоих вообще связывает
серьезнейшая творческая близость и если они играют вместе, результат как
правило шедеврален.
Повторюсь: Дон Байрон чужд пафоса - но никак не чувствительности. Самая
трогательная(если угодно - жалостная) композиция на диске - Basquiat посвящена
одноименному черному художнику, о котором в анонсе одноименного же фильма
в журнале "Афиша" было сказано примерно следующее: "Жил
черный художник, носил дреды, дружил с Энди Уорхолом, умер от передоза.
В роли Уорхола - Дэвид Боуи".
Видел ли Байрон хотя бы отчасти себя в роли Баскья, когда говорил интервьеру
: "Черных художников задвигают в угол и они в этом углу творят да
еще и слывут провинциалами с провинциальными вкусами".
Ну да, задвинешь такого... Нет, вряд ли Байрон проецировал на себя трагический
образ Баскья.
Рассуждая цинически, следует признать, что расизм всегда оставался для
американского джаза мощнейшим творческим стимулятором. Без расизма не
было бы ни Колтрейна, ни Майлза Дэйвиса, ни - теперь вот - Дона Байрона.
С музыкальной точки зрения не так уж важно, что это за расизм: реальные
бесчинства белых жлобов или же пляски взбаламученных демонов в сознании
черного художника эпохи политкорректности и судьбоносных демографических
сдвигов.
2. DONNISULANA "PER AGATA"
1994
Истоки корсиканской полифонической традиции
практически не просматриваются, ибо уходят глубоко в первобытные времена.
Еще недавно древняя песенная культура пребывала в загоне и ее носители
потихоньку вымирали. Но к счастью для нас, слушателей, в начале 70-х островитяне
взялись за ум и начали возрождать национальное достояние. И преуспели
изрядно, чему свидетельством - сам факт существования вокального женского
квинтета Donnisulana.
Был у меня в "Аудиобюро" корреспондент AirGrey из Владивостока,
об исчезновении которого грущу бесконечно. Он развивал теорию(можете посмотреть
в гостевой
- на самом дне ) несколько в духе Ипполита Тэна о связи вокальных традиций
с климатическими условиями.
Слушая эти песни, я двигался в обратном направлении: из вокала пытался
вывести клима . Вот что получилось. На Корсике солнечно но неперерывно
дует неласковый ветер с моря. В низинах много зелени, но покатые горы
- суровые и почти голые. А ночи большую чать года холодные. На
Корсике я никогда не был, в учебник географии давно не заглядывал.
На данном диске представлены песни как народные(traditional) и так и авторские(все
за исключением одной написаны M.Rafaelli). Чувствуются определенные различия:
в народных песнях сильнее выражено хоровое начало, в авторских всегда
находится место для завораживающих соло. Я не сумел понять: М.Рафаэлли
- автор современный или не очень. В любом случае, при первом прослушивании
авторские песни с их индивидуализмом воспринимаются легче, чем народные
с их соборностью. В дальнейшем, однако, впечатление выравнивается. Начинаешь
понимать прелести как того, так и другого.
3. WAYNE HORWITZ & ZONY MASH "UPPER EGYPT" 2000
Плодовитый, разноплановый, сверхизобретательный Хорвиц
заслуживает отдельного разговора, к которому я признаться, не готов. Отмечу
лишь, что диск его дочернего проекта Ponga
был у меня в быту одним из самых "долгоиграющих". Zonny Mash
- другой дочерний проект Хорвица, и если Ponga играли нечто ультросовременное,
то "Upper Egypt" - альбом в значительной мере ностальгический.
Хорвиц предстает здесь не как яркий мелодист или, скажем, импровизатор,
но как гений саунда. Милого хэммонда звуки старинные помещены в какое-то
волшебное акустическое пространство, которое вызывает у меня настойчивые
ассоциации с морскими глубинами.
"И город этот походит теперь на величественный галеон в полном
снаряжении: с развевающимися вымпелами, прочно оснащенный, он, кажется,
бесшумно и плавно плывет по бездонным глубинам океана - и часто-часто,
в пору зеркального штиля, сквозь прозрачную водную толщу, которая будто
сотканным из воздуха шатром простерта над безмолвным бивуаком, моряки
со всех концов света, глядя вниз, ясно различают дворики и террасы, ворота
и галереи, и могут пересчитать шпили, венчающие храмы"
(Томас Де Квинси, "Саванна-ла-Мар").
