Патрисия Барбер
(фото с официального сайта)

30.10.01
ОТЧЕТ ОБ УСЛЫШАННОМ

PATRICIA BARBER "MODERN COOL"1998 [Limited Edition]

"Modern Cool" цепляет с первого же звука, с первой ноты. Это ничего, это бывает. Когда слушаешь много разных дисков, элементарно срабатывают статистические законы. Интереснее другой эффект: всякий раз, слыша в той или иной песне Патрисии Барбер намек на коду, я со страхом косился на таймер: как уже, всё?
Жанр альбома отражен в его названии. "Modern Cool" - творческое переосмысление и развитие послевоенного джазового наследия. Стоит подчеркнуть, что наследие - прежде всего вокальное, а вокал - женский.
В принципе, название Postmodern Cool тоже было бы уместно, но: невозможно. Для Патрисии Барбер постмодернизм ассоциируется с тем злом, которое принес конец XX века: тотальный идеологический крах, торжество эклектики, стандартизация жизни, выхолащивание индивидуальности: В рамках этого дискурса, модернизм противостоит постмодернизму: жизнь противостоит нежизни. Речь идет не просто о частных взглядах г-жи Барбер, а о двух электрических полюсах, породивших Modern Cool, один из лучших песенных дисков 90-х годов прошлого века.
У певицы удивительный голос - чувственный, глуховатый, матовый, бархатистый. В этом голосе - пряность благородного красного вина. Патрисия Барбер не только поет, но и аккомпанирует себе на фортепиано; ее игру отличает предельная отчетливость и скупая экспрессия. Важнейшую позицию в звучании альбома занимает электрогитара Джона Маклина - столь же безыскусная(внешне) сколь безошибочная - и эмоционально и ритмически. С ролью приглашенной звезды блестяще справился Дейв Дуглас. То что он прирожденный стилист и отличный командный музыкант лично для меня новостью не было. На Modern Cool он к тому же играет сверхплотно, насыщая по максимуму отведенное ему пространство. Большинство композиций Патрисии Барбер имеет в основе блюзовый размер; впрочем 8-минутный Constantinople построен на ориентальных ритмах, в каких-то других вещах можно обнаружить рок, фолк, госпел: Вне зависимости от размеров и прогрессий песни Modern Cool объединяет некая тревожная пульсация. Это - авторский почерк самой Барбер, который подхвачен и воплощен ритм-секцией: басист Майкл Арнопол и перкуссионист Марк Уокер. Именно эти музыканты составляли первоначальный ансамбль Барбер; выступая с ними трио она приобрела реальную известность. Кроме того, в упомянутой уже константинопольской композиции играет Джефф Стайтли на udu - это, если я ничего не перепутал, вилончелеобразный инструмент. А еще в записи участвует хор (Choral Thunder Vocal Choir), он вступает в одной из последних композиций - да так что мурашки по коже.
Из 12 песен 8(точнее, 8 с половиной) песен принадлежат перу Барбер. Этот ее авторский блок кажется определяющим. Из кавер-версий хочется особо отметить интерпретацию хита The Doors "Light My Fire". Эта довольно-таки бодрая(в оригинальном исполнении) песня исполнении Барбер звучит медленно, чувственно и обреченно; рефрен Come on baby, light my fire интонационно смещается к моррисоновскому же "Come on baby take a chance with us".

DINO SALUZZI "ANDINA" 1988 ECM

Дино Салюцци - латиноамериканец с бандонеоном. Отчего же на обложке его сольника изображено неласковое нордическое море, отчего звук его инструмента так одиноко звучит в холодном, пустынном пространстве, отчего не слышно в его музыке зажигательного, знойного и жестокого? Вопрос, конечно, риторический, из серии "откуда у хлопца испанская грусть?". Приведу два варианта ответа. Первый вариант поверхностный и очень короткий: это ECM. Там продюсеры любят холодный звук, там дизайнеры предпочитают угрюмые черно-белые пейзажи, там Манфред Айшер, самый главный, продвигает музыку задумчивую и рефлектирующую. Второй вариант ответа претендует на б'ольшую глубину.
В творчестве Дино Салюцци основной мотив и главная движущая сила - это ностальгия. Тоска по тому, что не здесь и не сейчас. Ностальгия как островок зыбкого и неуверенного тепла в холодных и чуждых пространствах. На сольном диске Andina этот основной мотив звучит с предельной силой. Ностальгия Салюцци не имеет четкой стилистической принадлежности. Она может проявлять себя вполне по-латиноамерикански ("Dance", "Tango Of Oblivion"), может напоминать добаховскую архаику в духе Пахельбеля или Букстехуде("Choral"), может тяготеть к абстрактным формам("Winter"). Однако, у ностальгии Дино Салюцци есть вполне конкретный географический адрес. Это деревушка Кампо Санто на севере Аргентины, где музыкант родился в 1935-м. Там был небольшой сахарный заводик, так сказать градообразующее предприятие. Там не было ни радио ни электричества. Там отец и дядя научили юного Дино основам его будущей профессии. Юношей Салюцци перебрался в Буэнос-Айрес. Там были и электричестово и радио, на радио был оркестр и в этом оркестре играл Дино Салюцци. К этому периоду относится его знакомство с Астором Пьяццолой. Но в 1956-м Салюцци судьбоносный поступок. Он покидает столицу, возвращается в родную провинцию и сосредотачивается на изучении фольклора. Возможно, уже этот шаг можно рассматривать, как проявление той неодолимой силы, которая предопределит судьбу музыканта. Имя этой силы - ностальгия Дино Салюцци.

MAX ROACH "SPEAK, BROTHER, SPEAK 1962 [Limited Edition]

Speak, bother, speak: Ай, жги, говори!
1962 год, Сан Франциско, квартет Макса Роуча. По всем Штатам черное население активно выступает против расовой сегрегации. И черный музыкант Макс Роуч записывает абсолютно концептуальный альбом. Титульный трек организован - если только применим этот глагол к 25-минутной бешеной импровизации: в общем - устроен наподобие митинга. Четыре джазовых соло как четыре речи. Зажигает саксфонист, следом - самый оголтелый и неистовый из ораторов - пианист Мэл Вэлдрон. Басисту тоже дают высказаться. А уж под конец гвоздит и припечатывает самолично лидер группы, Макс Роуч, барабанщик. Во время сольных выходов остальные участники ансамбля как бы образуют беснующуюся аудиторию, чьим голосом говорит эпоха. Руки прочь от Тельмана Гдляна! Да-лой Кэ-Гэ-Бэ!..
У них первый был вопрос свободу Африке, а потом уж - в части разное - Variations, второй трек на 20 минут. Вариации тоже весьма горячи, но здесь уже вступает в свои права лирика. Интонации, которые появляются у тенор-саксофониста Клиффорда Джордана весьма напоминают интонации, которые об эту же пору появляются у тенор-саксфониста Джона Колтрейна. Едва ли можно говорить речь идет о плагиате, скорее - о духе времени, о том неуловимом, что носится в воздухе, пропадает и - безотносительно к тому, жили ли ты там и тогда - ведетк острым приступам уже поминавшейся сегодня ностальгии. Каковая ностальгия еще более усиливается по прочтении в энциклопедии фразы: "Кто знает, сколько еще материала было записано <квартетом> в те дни?Сможем ли мы когда нибудь это услышать?" Впрочем, есть в энциклопедии и одно позитивное свидетельство. За полтора года до "Speak:" Роуч с другим составом записал диск "We Insist! Freedom Now Suite" - такой же, только еще лучше.
Будем искать.

PASCAL COMELADE "DANSES ET CHANTS DE SYLDAVIE" 1994[Limited Edition]

Приходилось слышать у Паскаля Комелада музыку, более загадочную и интригующую, но такую заводную и прикольную - никогда. "Danses Et Chants De Syldavie" - это 30 популярных композиций. Их можно было бы назвать кавер-версиями, но я не уверен, что они, будучи пропущены сквозь адский конвейер комеладовского цеха игрушечных инструментов, сохранили право так называться. (Или - см. обложку - конвейер все-таки ангельский?) Стравинский соседствует с MC5, Тим Бакли - с Джо Дассеном, "Очи черные" с "Besame Mucho". Всё в целом напоминает музыкальный автомат, который взбесился на стивенкинговский манер и почем зря завладевает волей и сознанием слушателя. Знаете, это вовсе не так плохо. Когда ваш покорный слуга находился в эпицентре многодневного служебного аврала, именно в этих танцах и песнях черпал он моральные силы. Музыка Комелада освобождала от бессмысленной нервозности, от непродуктивной суетливости. Музыка Комелада помогала стать тем, кем должно было стать для скорейшего разрешения проблем. Исправным многофункциональным автоматом, вбесившимся на стивенкинговский манер. Пам-пам-ппам, пам-пам-пам, пам-пам-пара-пара-пам:

DIANA KRALL"THE LOOK OF LOVE"
2001

Дайана Кролл - виднейшая джазовая певица наших дней. Основной профиль - ретро. Своих песен не пишет, современных практически не исполняет, в интерпретациях стандартов весьма консервативна. Часто упоминается в одном контексте с Патрисией Барбер: обе дамы не только поют, но также играют на фортепиано, обе отталкиваются от одной и той же песенной традиции, и, наконец, их голоса имеют несомненное тембральное сходство. Правда, с точки зрения музыкальной индустрии Кролл - фигура куда большего калибра чем Барбер. Пока Патрисия терзалась творческими поисками, бросала концертную деятельность и переселялась в дешевые районы, перебиваясь с риса на фасоль, Дайана видела цель и уверенно шла к ней. Результат поучителен. В 40 лет Патрисия Барбер записывает-таки великий диск и обретает давно заслуженную известность. Дайана Кролл, находясь на вершине популярности и в расцвете женственности записывает диск, необязательность, если не бессмысленность, которого особенно очевидна на фоне Modern Cool. Новый диск Дайаны Кролл - это как всегда стандарты. Певице помогают авторитетные музыканты, представляющие разные поколения: перкуссионист Паулиньо да Коста (поигравший еще в Weather Report), барабанщик Питер Эрскин, модный басист Крисчен Макбрайд из молодых да ранних ... Присутствует камерный симфонический оркестр. С вокальной техникой у Кролл все в порядке, но по части выразительности - проблемы. Есть ощущение, что за последние годы(сравниваю с диском All For You'95) Кролл-исполнительница как-то огрубела и обезличилась. Если Modern Cool Патрисии Барбер можно уподобить культовому артхаусному фильму, то Look At Love - это голливудская ретропостановка: она получит пару Оскаров за костюмы и за свет, после чего о ней все забудут.
Кстати, о костюмах. Дайана Кралл всегда уделяла большое значение маркетингу и самое себя воспринимала как важнейший элемент маркетинговой стратегии. Вот образец этого подхода. На одном варианте альбомной обложки(см. слева) певица в полной боевой выкладке: мини, шпильки, ножки. Это - для прямолинейных амениканцев. Для чопорных же европейцев избран куда имидж более строгий (см. справа). Положительно, певица Дайану Кролл чем-то напоминает виднейшую современную теннисистку Анну Курникову. И хотя ни та ни другая не принадлежат к объектам, будоражащим мое воображение, вынужден признать, что такой подход оправдан.
В мире, где правят мужчины, женские стати зачастую куда важней конкретных производственных показателей.