СВЕРХЗВУКОВОЙ ДРЕЙФ
Памяти Тима Бакли(1947-1975)

Есть вещи и понятия, идущие из далекого, недостоверного детства. Став взрослыми мы не осмысливаем и не пересматриваем их. Просто живем с этим.

Серебристый клинышек сверхзвукового самолета появляется в поле зрения бесшумно, рокот его мотора приходит с заметной задержкой. Так я считал в детстве, и, кажется, много раз наблюдал этот эффект: звук отстает от полета.

Однажды я поставил запись автора, которого никогда не слышал раньше. С первыми тактами аккомпанемента, чуть ли не с самым первым тактом - почти на границе фонового шума пленки и музыки - возникла песня. Пения еще не было, а песня уже была. Она была печальна и совершенна. Певец еще не вступил, а голос уже существовал. Вещи, которые быстро начинают казаться далекими и недостоверными происходят и в обозримом, недавнем прошлом. Тогда я впервые слушал Тима Бакли - диск Happy Sad.

Во всех жанрах искусства существуют культовые фигуры особого рода. Их охотно называют гениальными, но при этом всегда делают какие-то оговорки. Их творческая карьера непременно содержит высочайшие взлеты, но не считается вполне удавшейся. Как правило, они оказывают значительное - но неявное, подспудное влияние на развитие художественной ситуации и не оставляют в своей среде ни того, что называется школой, ни даже того, что называется тусовкой. Таким был и Тим Бакли - американский певец, музыкант, сочинитель песен.

В этом году ему исполнилось бы пятьдесят. Он родился 14 февраля (день святого Валентина) 1947 года. Семья была музыкальной - отец любил джаз, мама - Фрэнка Синатру, а бабушка была поклонницей Билли Холлидей. С детства Тим слышал много качественной, разнообразной музыки, сам пел и играл на нескольких инструментах, а когда у него - довольно рано - сломался голос, выяснилось, что он обладает феноменальными вокальными данными (Очевидцы отмечали даже не столько широчайший диапазон и насыщенность тембра, сколько способность юного Тима управлять голосом, контролировать его во всех регистрах). Тим интересовался литературой и обладал ярко выраженной "поэтической" внешностью - правильные черты лица, одухотворенный взгляд, кудри до плеч. Мама предостерегала Тима: она говорила ему, что он умрет молодым, ибо все поэты умирают молодыми. Отец считал Тима размазней, поколачивал его и часто говорил ему, что у него никогда ничего не выйдет. (Бакли-старший воевал на второй мировой, был ранен в голову и вследствие этого страдал от периодических приступов депрессии да и вообще от особого взгляда на мир).

Подобные контакты с родителями не проходят бесследно. Тим рос замкнутым и настороженным. Он был мнителен и в определенном смысле нетерпим - если кто-то ставил под сомнение способность Тима сделать нечто, Тим немедленно старался сделать это, поддаваясь на любую подначку. По мнению некоторых друзей, у него был подсознательный страх успеха - ведь в этом случае он стал бы настоящим поэтом... В итоге, мама все равно оказалась права.

Музыкальная карьера Тима Бакли началась практически сразу после окончания школы. Довольно быстро он попал в поле зрения продюсеров и в 1966 выпустил на студии Elektra в Лос-Анджелесе свой первый диск Tim Buckley, а год спустя - второй диск GoodBye&Hello (кстати, в тот же год на той же студии вышла легендарная дебютная пластинка The Doors). Эти работы создали профессиональных кругах Тиму репутацию талантливого и перспективного исполнителя. Он - со своим чарующим голосом и романтическим шармом - приобрел много поклонников, стал локальной звездой. То, что делал Тим в этот период относилось к жанру фолк-рока, было свежо и отвечало духу и моде тех лет.

Тим Бакли рано женился, в 1966 году у него родился сын Джефф. Брак оказался неудачным и своего сына Тим практически не видел. Видимо, нельзя говорить о том, что Тим перенес распад семьи безболезненно, но в то время он был полностью поглощен музыкой. В воспоминаниях друзей и коллег он предстает настоящим трудоголиком, способным репетировать круглые сутки. Вообще, на фоне тогдашней калифорнийской богемы он выглядел просто "ботаником". Свободная любовь и наркотики не были частью его жизни . К движению хиппи относился с агрессивной иронией. Так же как и к большей части современного ему рок-истеблишмента: в своих интервью Тим говорил о стремлении многих современных музыкантов разучив пару мелодических ходов решить все творческие проблемы до конца жизни.

Он был еще очень молод. На фотографиях того периода он выглядит совсем мальчишкой. Раскованная поза, хипповый прикид, роскошная шевелюра. Но взгляд не назовешь открытым - на нас смотрят цепкие и недоверчивые глаза невротика и интроверта. Глаза мудреца.

Тиму Бакли было тесно в рамках поп-музыки. Высшими музыкальными авторитетами для него были джазовые титаны - Мингус, Колтрейн, Майлс Дейвис. Это предопределило не столько направление, сколько масштаб его музыкальных поисков. Тим попытался реализовать свои возможности на стыке джаза, рока, фолка и блюза. И это ему удалось в полной мере - диск Happy Sad(1969) был, видимо самым удачным в его карьере. С одной стороны - великолепное звучание и эмоциональная глубина, особенно фантастичная если помнить о возрасте автора. С другой стороны - диск высоко оценили как профессионалы, так и широкая публика. Это позволило Тиму перейти из разряда перспективной молодежи сразу в мэтры.

На лучших альбомах Бакли в центре всегда певец и его песня. Тексты песен (абстрактно-романтические, где абстракция и романтика присутствуют в разных пропорциях ) адекватны песне и неважно, насколько они хороши сами по себе: вне песни их просто не существует. Музыка - если говорить об аккомпанементе - виртуозна и изобретательна, ровно в той мере, в какой это требуется для песни. На диске Happy Sad был собран слегка нестандартный и очень гармоничный состав музыкантов, с минимумом электричества, с использованием вибрафона. Но главный инструмент в ансамбле - это голос Тима Бакли.

Его манера пения такова, что даже на самых ритмически резких, неистовых фразах вокал остается чуть тягучим, обволакивающим. Возникает ощущение единства с некой зыбкой, мощной, неотвратимо движущейся куда-то стихией. Это не драйв, но дрейф. Кстати, одна из сильнейших вещей Бакли так и называется: Driftin'. И еще эти песни исполнены печали. Это не надрывная тоска, не горькая скука - это естественная, первородная печаль. Она сродни той печали которую можно ощутить, подолгу глядя на огонь, на реку, на облака, на верхушки сосен... А если почему-либо выпадаешь из транса, порожденного песней, то в голове крутятся неспешные и однообразные мысли - о куске мрамора, от которого надо отсечь все лишнее... о тексте, который уже написан Творцом и надо лишь сосредоточиться и правильно ретранслировать его. Лучшие песни Бакли тоже кажутся существовавшими еще в те времена, когда было только Слово.

В судьбе Тима , как и в его песнях, ощущается присутствие какой-то скрытой, неспешной и неумолимой силы. После Happy Sad личный дрейф Тима Бакли сносит его, а возможно - возносит, ибо творческая энергия Тима еще более усиливается - в музыкальное пространство, которое осваивалось в те годы мастерами так называемой новой волны джаза(поздний Колтрейн, Орнетт Коулмен и др.). В результате появляется блестящий диск Lorca(1970), заглавная песня которого посвящена памяти великого испанского поэта, убитого в 1936 году. Продюсеры начинают слегка нервничать. Они объясняют Тиму, что диск замечательный, но очень немногие люди смогут дослушать его до конца и что подобная музыка, равно как и музыка новой волны джаза при всем ее великолепии для большинства нормальных людей была, есть и будет невыносимой какофонией. Тим входит в положение и в том же 1970 году выпускает диск Blue Afternoon - тоже очень достойный, но более доступный и "прежний". Старые поклонники Тима, которые отшатнулись от него после выхода "Лорки" вздыхают с облегчением и бегут покупать пластинку. Но личный дрейф Тима Бакли не меняет своего генерального направления и его следующий - вершинный и непревзойденный - диск Starsailor(1971) деятели музыкального бизнеса характеризуют предельно коротко: "коммерческое самоубийство".

Тим возлагал связывал с этим диском очень большие надежды. Он знал, что эта работа сильнее всего, что он делал раньше. Провал Starsailor'а был для него страшным ударом. Наивность ? Да, конечно. Но Тим был одержимым - а само это слово подразумевает не вполне отчетливое восприятие действительности. И не забудем - он все еще был очень молод, ему было всего 24 (невольная цитата из Довлатова - помните: "Я все еще был самым молодым"). Конечно, надо упомянуть и о и ложке меда в бочке дегтя - после Starsailor'а джазмены распахнули ему свои объятия, но Тим как-то так и остался своим среди чужих, чужим среди своих.

Дрейф продолжается. Тим попадает в полосу штиля и неопределенности. Он прекращает писать и исполнять песни. Он женится вторично, становясь при этом приемным отцом одиннадцатилетнего мальчика. Его заработки случайны и нерегулярны - он подрабатывает личным шофером, получает отчисления за кавер-версии своих песен, снимается в фильме, который так и не выходит в прокат, сам пишет сценарий, который не удается пристроить. Все это продолжается полтора года - огромный срок для Тима Бакли, если учесть темп и насыщенность его прошлой жизни.

Принято считать, что Тим бросил музыку, так как утратил контакт с аудиторией. Думается, данная причина - не единственная. Выпустив за короткий срок 4 полноценных диска, Тим исчерпал некие важные ресурсы, которые впоследствии так и не восстановились. Так что уход был вызван не только внешними, но и внутренними проблемами автора. Однако, за полтора года простоя Тим приобрел еще и серьезные финансовые проблемы. Это побудило его вернуться в музыкальный бизнес.

В 1972 году выходит первый диск "обновленного" Тима Бакли Greetings From L.A. На нем отражены основные стили тогдашней поп-музыки: ритм-энд-блюз, соул, фанк. Предметом отдельной гордости Тима были тексты песен - в интервью он с удовлетворением отмечал, что такие признанные секс-символы как Пресли, Джаггер и Джим Моррисон в сущности ни строчки не спели собственно о сексе - все больше какие-то вздохи на скамейке и неуклюжие аллегории - а вот он, скромный труженик гитары, целых 7 песен посвятил исключительно половым отношениям(на современный взгляд эти тексты кажутся весьма безобидными). Диск получился довольно живой и энергичный, рассчитанный, что называется, на массовую аудиторию, но в при этом недостаточно заводной, чтобы эту самую массовую аудиторию всерьез зацепить. Вокал Тима местами совсем неплох, местами - заметно обезличен и унифицирован. Время от времени ловишь себя на мысли, что так всякий мог бы спеть.

Часть старых поклонников осталась крайне недовольна новым диском. Широко прозвучал неизбежный тезис: "Он продался !", что, конечно же, было крайне болезненно для Тима. Вникая в детали этих давних разборок, сначала приходишь в недоумение - из-за чего собственно весь этот сыр-бор, ведь диск Greetings From L.A. в целом можно оценить позитивно... К сожалению, время показало, что истинные фаны Тима Бакли не зря били в набат. Кажется, они чувствовали опасность, нависшую над их кумиром. Они видели направление дрейфа : "пал туман и оказался в гиблом месте я", по другому и не скажешь.

Тим возобновляет активную концертную деятельность. На концертном сборнике Honeyman(записи 1973 года) звучат, среди прочих, его старые песни. Те же слова, практически те же ноты - но больше нет прежней чистоты звучания и концентрации.

Он сильно изменился внешне. Его облик потускнел, индивидуальность стерлась. На фотографиях этих лет запечатлен усталый, не слишком примечательный человек с неприкаянным взглядом. Он маялся. В это время он уже принимал наркотики, пил - в его среде это было нормой. Но у Тима вредные привычки быстро перерастали в недуг. У него не получалось стать таким как все.

Он выпустил еще два диска - Sefronia(1974) и Look At The Fool(1975). Эти диски в целом продолжают тенденции, намеченные на Greetings From L.A. При этом каждый очередная работа слабее предыдущей, а сам Бакли все менее различим и узнаваем. Он словно бы физически растворяется поэтапно, от диска к диску до почти полного исчезновения на Look At The Fool.

Исчезновение сверхзвукового самолета тоже происходит поэтапно - так учит меня мое детство. Сначала исчезает самолет, а звук еще держится некоторое время. Окончание сверхзвукового дрейфа происходит так же. Сначала исчезает песня - но что-то остается -игра на музыкальных инструментах, пение, танцевальные ритмы, концертные турне, слушатели... Остается поиск какого-то мнимого контакта с еще более мнимой аудиторией - и этот отчаянный поиск ведет Тим Бакли, который сам делается все более и более прозрачным и нереальным наподобие литературного персонажа в духе Бориса Виана. Он сочиняет музыку, под которую можно как потанцевать, так и пообедать. Он пишет другу о своем одиночестве и бесконечной усталости от самого себя. Он поет песенки, под которые можно выпить чего-нибудь влегкую, познакомиться с девушкой. Он напивается вусмерть. Он глотает героин. Его записи хорошо слушать в автомобиле. Он гоняет как безумный, с риском для себя и окружающих. Он носит с собой пистолет и говорит, что это дает ему хоть какой-то шанс выжить. В ночь на 29-е июня 1975 года он вваливается в дом к своему приятелю и требует наркотик. Происходит перебранка, приятель швыряет ему наркотик и говорит что-то роде "На, подавись". А Тим Бакли отвечает что-то вроде "А вот и не подавлюсь". Слишком много героина. Утром его находят мертвым на пороге собственного дома.

Итак, сначала исчезает самолет, через некоторое время исчезает и звук. Небо становится чистым. Проходит и делается недостоверным детство. Остается ощущение печали, возникающей если подолгу смотреть на верхушки сосен. Остаются песни, в которых заключена похожая печаль. А еще - если смотреть на реку, на непрерывное движение воды то можно ощутить себя дрейфующей частицей потока, тогда все звуки исчезнут и останется только сверхзвуковой дрейф.

1997