26.01.01
ОТЧЕТ ОБ УСЛЫШАННОМ
26.01.01
ОТЧЕТ ОБ УСЛЫШАННОМ
1.ANTHONY COLEMAN "SELFHATERS"
1996
2.ANTHONY COLEMAN "SELFHATERS.
THE ABYSMAL RICHNESS OF THE INFINITE PROXIMITY THE SAME" 1998
У Энтони Коулмэна высокий, профессорский лоб и вдумчивый
детский взгляд. Он очень напоминает моего первого начальника, маньяка
и мученика градиентной оптимизации. Только к Коулмэну в подчиненные я
пошел бы с куда большей охотой: мягкость и благородство, им излучаемые,
были пределом мечтаний всякого мэнээса во времена оны, да и сейчас —
кто бы отказался:
В фигуре Коулмэна, сидящего за малоформатным органом есть нечто жреческое,
мифологическое. Так размеренно и величественно нажимает он педаль —
словно выпускает судьбоносную пряжу: хоть, помнится, в мифах мужчин на
эту работу не ставили.
А еще он любит, сметая грудью ноты, перегнуться через крышку рояля дабы
задействовать тугие струны напрямую. И когда он ловит их первородный звук,
с меланхолической улыбкой возведя очи долу, а руки запустив в музыкальное
нутро — кажется, будто наблюдаешь за автослесарем-самородком, что
копается в моторе, глядя поверх капота — непьющим, нездешним автослесарем:
И этого сокровенного человека отдельные музобозреватели называют фриком!
Но — будем прямодушны — здесь есть своя логика. Если называют
фриком Джона Зорна за то, что количество записанных им дисков равно бесконечности,
то почему не назвать фриком Энтони Коулмэна, который участвовал в доброй
половине этих записей? Бесконечность деленная на два — все равно
ведь бесконечность. К тому же у коулменовской бесконечности есть вторая,
внезорновская половина: работа с Марком Дрессером и Дэйвом
Дугласом, с Айку Мори и Зиной Паркинс, с Гэри Лукасом и Роем Натансоном:
Коулмэн входит в примечательную группу Hasidic New Wave. Отметился в славном
коллективе Rootless Cosmopolitans под управлением Марка Рибо. А в 2000-м
году много играл с ведущим клезмер-трубачом Фрэнком Лондоном (в ноябре
они приезжали в Москву и дали концерт в клубе "Дом" чему, собственно,
я и был свидетелем).
В общем, рабочий график Коулмэна-музыканта насыщен до предела. Тем не
менее, примерно раз в два года на суд публики представляет свои авторские
работы Коулмэн-композитор. Помимо очевидного постмодернистско-авангардного
бэкграунда есть еще два фактора, весьма существенных для понимания творческой
индивидуальности любимого зорновского клавишника.
Первый фактор — осознанная, акцентируемая принадлежность к еврейской
культуре. Коулмэн — эмигрант в третьем поколении. Именно эта генерация
создала т.н. klezmer revival и сформировала нью-йоркскую авангардную сцену.
О том, почему это произошло уже пишут нудноватые
научные статьи. Объяснение достаточно простое: отцы ели кислый виноград,
а у детей на зубах оскомина. Отцы всеми силами старались изгладить домашний
местечковый акцент и стать американцами на сто двадцать процентов. А детям
родительские устремления по барабану. Они и так американцы, но этого им
решительно мало. Начинаются вспышки генетической памяти, поиск корней
и прочая самоидентификация... *
Коулмэн особо подчеркивает, что в какой-то момент к нему пришло понимание
того, что существует еврейская музыка — не менее заводная и не менее
бездонная, чем черная музыка, которая в различных своих проявлениях доминировала(и
доминирует) в Штатах. Коулмэн ощущает себя природным носителем и адептом
этой самой еврейской музыки. Но он на ней вовсе не зациклен. Самое время
перейти ко второму фактору.
Это — Балканы. В 1980 году Энтони Коулмэн совершил поездку по Югославии,
которая его глубоко перепахала**. С
тех пор он посещал эту страну еще несколько раз и во всех своих интервью
не устает повторять, как много для него значило пребывание в Воеводине(это
возле Белграда ), где на площади в несколько десятков квадратных километров
сосуществуют и взаимодействуют сразу несколько самоценных музыкальных
культур. Из рассказов музыканта не вполне понятно, была ли Югославия родиной
предков Коулмэна: да это и не так важно.
Специфический балканский опыт нашел отражение на впечатляющем сольнике
Disco By Night 1992 года. А к вершинам творчества
Энтони Коулмэна я бы отнес две его работы в рамках проекта Selfhaters.
Дебютный альбом Selfhaters при первом прослушивании кажется диким, но
безоговорочно влекущим. Такое мог играть Джон Колтрейн, родись он евреем.
Или — Орнетт Коулмэн... родись он Энтони Коулмэном. Впрочем, клавишные
Энтони на Selfhaters - скорее тыловое обеспечение. А на переднем крае
то неистовствуют, то летаргически обмирают духовые. Selfhaters —
это клезмер в сочетании с фри-джазом, точнее — клезмер, помноженный
на фри-джаз. Присутствует также джаз традиционный, пропущенный-перекрученный
конвейером коулмэновской фабрики грез. Dream Factory — название самой
продолжительной композиции. В этом названии — общее ощущение, которое
остается от диска. На днях приснился мне сложносюжетный широкоформатный
сон. Там были и кошмарные моменты и комические. Замысловатый абсурд и
обыденный реализм. Густая горечь утраты и дразнящий фантом обретения:
Я проснулся на диво свежим и бодрым. Первая мысль была: как все это было
похоже на музыку ансамбля с мазохическим названием "Самоненавистники"...
Второй альбом альбом Selfhaters более сдержанно, задумчиво, медитативно.
Но не менее напряженно. Фабрика грез зарывается в поисках сырья всё глубже.
Коулмэн-исполнитель на сей раз доминирует. На "Abysmal:" весьма заметно,
что исполнительский стиль и композиторский почерк Коулмэна вполне соответствует
его манере речи — импульсивной, но туманной. Впрочем, если ораторские
данные Коулмэна и вызывают определенные сомнения, то его музыкальные дарования
явлены во всем их изысканном блеске. Коулмен — довольно изощренный
исполнитель, но на "Abysmal:" , мне особенно дороги места, где он впадает
в таинственную мортон-фельдмановскую простоту.
* Подобные процессы перманентно идут во всем мире, принимая порой причудливые формы - наши вечнозеленые старые песни о главном, включая самую главную песню на музыку Александрова — явно из той же оперы. Как и наше обвальное религиозное возрождение
**Любимое, кстати, выражение Сергея Кузнецова, видного неткультурного обозревателя.
